пятница, 19 ноября 2010 г.

Наш ответ господину Петрику и гражданину Грызлову

На фото 1. показан традиционный, общепринятый способ эксплуатации угольного фильтра водоочистки.



На фото 2. и 3. изображён более совершенный, более эффективный вариант его использования совместно с медицинской капельницей.





Идея проста: в первом случае суточный запас питьевой воды в 5 литров (для 2-х человек) фильтруется непосредственно из под крана за 5-10 минут. Во втором и третьем вода перетекает из верхнего сосуда в нижний через медицинскую капельницу в течение 24-х часов. Благодаря этому качество очистки и от ржавчины, и от хлора увеличивается на порядок. Учитывая магазинную стоимость 5-ти литров чистой воды, овчинка выделки стоит. К тому же непосредственно работы, да, для умелых рук будет на час, максимум на полтора.

На рис. 4, 5, 6 - показано соединение капельницы с фильтром "Родник-3М" и верхней ёмкостью.







К сказанному остаётся добавить, что очень неплохие результаты можно получить, фильтруя через такое устройство дешёвую водку. Особенно если поместить фильтрующий элемент в морозильную камеру. Регенерация отработанных фильтров в вакуумной камере с СВЧ подогревом для заводских условий проблемой не является. Так что, к проекту «Чистая вода» я бы добавил «Чистую водку», раз уж на антиалкогольной кампании поставили крест.

суббота, 19 июня 2010 г.

Письмо Министру здравоохранения Т.А. Голиковой.

Вместо предисловия.

Перечитал сегодня своё письмо министру Голиковой, не вникая в его суть, и понял, что придётся всё заново переписывать, хотя чертовски неохота и лень. Дело в том, что год назад отчасти шизофренический его стиль казался ничтожной мелочью, пустяком. Сегодня таковым уже не кажется. Поскольку успел понять, сколь колоссальное значение придаётся форме, и сколь ничтожно малое содержанию. А ещё лучше сказать так: год назад считал подобное - эмоциональной, поверхностной, чисто женской манерой восприятия. Сегодня точно знаю, что никакой иной манеры уже не существует.

Удивляет меня это? - нисколько. Удивляет совершенно другое. Остались ещё люди, которые скачивают в Интернете Ф. Ницше и читают его. А уж там вещи куда посложнее моих будут.



Министру здравоохранения и социального
развития Российской Федерации
Т.А. Голиковой


Уважаемая Татьяна Алексеевна!

Начну своё письмо без предисловий, говорить буду прямо и по существу.

Я утверждаю и берусь лично доказать это в ходе эксперимента (о котором речь пойдёт чуть ниже), что любое моральное уродство, в отличие от уродства физического, не является врождённым недугом. И садизм, и гомосексуализм, и любая от них "производная" проникают в голову ребёнка до 5 лет от того психологически неблагополучного человека, который с ним нянчится. Чаще всего таким человеком является родная мать. Хотя им вполне может быть и отец, и бабушка, и дедушка, и тётя с дядей, в том числе и посторонние.

Утверждение это настолько важное, настолько революционное с точки зрения современной психологии и психиатрии, что не грех будет повторить ещё раз: ни один человек на Земле не рождается ни садистом, ни гомосексуалистом.

Но он становится к 5-ти годам садистом по причине того, что нянчится с ним мать, страдающая этим самым садизмом. Причём совершенно не важно, в какой форме, в открытой или в тщательно от всех скрываемой.

Или же он вырастает гомосексуалистом, поскольку нянчилась с ним мать, одержимая похотью - эротизмом в современной транскрипции. В открытом или показушном виде подобную одержимость можно наблюдать у героинь фильма "Секс в большом городе". Хотя и в закрытой, неявной форме влияние, оказываемое матерью на своего ребёнка (на мальчика) ничуть не менее пагубное. Почему так? - да, потому, что те чувства, те мысли, которые совершенно нормальны и естественны для женщины, для её сына, по вполне понятной причине, являются противоестественными.

Другими словами, гомосексуалистом или садистом маленький человек становится не в результате какой-то ошибки Природы или генетического нарушения, а исключительно по причине чудовищного невежества взрослых людей (включая педагогов и психологов) в вопросах элементарной или бытовой профилактики моральных уродств.

Резюмируем:
Люди не рождаются с предрасположенностью к чему бы то ни было. Любая предрасположенность формируется в самые ранние годы жизни и вне какой-либо связи с генетической наследственностью. Именно среда обитания, взрослое окружение формируют наклонности ребёнка, дурные или хорошие. А проблема, не решённая педагогикой и поныне, в том и заключается, что на раннем и самом важном этапе развития, этапе формирования личности, взрослые или воспитатели не в состоянии контролировать сам процесс. Ребёнок, непонятным пока для науки способом (может быть посредством какого-то шестого чувства, которое в дальнейшем утрачивается), копирует или как губка впитывает всё хорошее или плохое рядом с собой. Причём делает это хоть и бессознательно, но на достаточно высоком, интуитивном уровне. Делает, по сути, слепки различных душевных состояний окружающих его взрослых людей. Состояний достаточно сложных, порой безотчётных даже для самих воспитателей. И всё, что наука (не педагогика, а психология) может на сегодняшний день, - это скрупулёзный отбор взрослого окружения или воспитателей. То есть всё то, чем занимались в России не по науке, а по наитию ещё в 18-19-м веках.

Иначе говоря, если искусственно изолировать новорожденного от матери, страдающей садизмом, ограничив её контакт функциями кормилицы, если нянчиться с ребёнком будут психологически здоровые люди (например, его отец, сестра отца, бабушка, дедушка), то ребёнок, воссоединившись через 5-6 лет с родной матерью, вырастет психологически абсолютно здоровым человеком.

_________________________________
________________

Теперь о сути эксперимента, который я не просто предлагаю провести в рамках одного или сразу нескольких Домов Ребёнка, но лично берусь за его практическое и самое непосредственное осуществление.

Начну с главного: речь никоим образом не идёт о новой, революционной методике дошкольного воспитания младенцев. Все методики (если таковые вообще существуют) остаются прежними, незыблемыми. Главными объектами моего эксперимента являются вовсе не дети, а взрослые люди, то есть обслуживающий персонал того или иного дошкольного учреждения - нянечки, медицинские сёстры, санитарки, воспитательницы и т.д. Идея в том, чтобы, проведя обязательное для всех сотрудников психологическое тестирование, осуществив в случае необходимости замены тех или иных сотрудников, добиться такого кадрового состава, в котором бы полностью отсутствовали люди с какими-либо психологическими отклонениями (о психических отклонениях, надеюсь, речи вообще идти не будет).

Другими словами, лиц, страдающих садизмом, не важно, в явной или тщательно скрываемой от всех форме, а также лиц, одержимых похотью, т.е. с повышенной половой возбудимостью рядом с младенцами до 5-летнего возраста быть не должно. Это главное, непременное, обязательное условие, выполнение которого я сам должен не просто проконтролировать, но лично осуществить. Для этого мне потребуются всего два устройства: TV-моноблок, то есть телевизор, совмещённый с видеомагнитофоном и "полиграф". Небольшое пояснение:

Если телевизор, подключённый к видеомагнитофону, демонстрирует на своём экране документальный эпизод, например, снятый на мобильный телефон, в котором хулиганы избивают на автобусной остановке пожилого человека, а заодно и беременную женщину, то реакция на увиденное и услышанное по телевизору у здорового человека и у человека страдающего садизмом будет отличаться настолько, что спутать их осциллограммы, выдаваемые «полиграфом» окажется просто невозможным. Причём не важно, ребёнок 5-летний смотрит телевизор или взрослый человек, - у здорового и больного человека осциллограммы будут отличаться кардинально.


В мою задачу войдёт:

Во-первых, тестирование всех без исключения сотрудников Дома ребёнка. Тестирование добровольно-принудительное. Это значит, что человек вполне может отказаться и не участвовать в тестировании, но не сможет после этого оставаться в штате сотрудников. На его месте окажется человек, прошедший тестирование. Не прошедшему или отказавшемуся от участия в тестировании будет выдана рекомендация для работы в старших группах детских садов, то есть с детьми старше 5-ти лет, а также работа в школах, Детских домах и т.д.

Во-вторых, это объезд Родильных домов в Москве, а также женских пенитенциарных учреждений и агитационно-просветительская работа на местах непосредственно с роженицами. Абсолютно уверен, что если грамотно, толково, доходчиво объяснить молодым матерям суть, а также практический, житейский смысл эксперимента с базовым дошкольным воспитанием, то подавляющее большинство из тех женщин, что страдают садизмом, согласятся на добровольную (до 5-ти лет) изоляцию, ограничив свой контакт с ребёнком лишь функциями кормилицы.

В Доме ребёнка, на стене, напротив каждой кроватки обязательно будет висеть хотя бы одна фотография матери. Ребёнок должен привыкать к чертам её лица, как нас в своё время приучали к чертам лица дедушки Ленина. Прежде чем забирать сына или дочь домой, мать, надев форму нянечки, за несколько дней установит с ним более тесный, более близкий контакт. Возвращение ребёнка из временного приюта домой случится постепенно и, учитывая возраст, незаметно для него.


В задачу специалистов, контролирующих и оценивающих мою деятельность войдёт:

Во-первых, тестирование с использованием моноблока и "полиграфа" 5-7 летних детишек в обычных Детских садах. Цель - собрать статистику на предмет психологических отклонений (садизма и гомосексуализма) у детей с обычным или семейным воспитанием.

Во-вторых, через 5 лет протестировать весь первый выпуск (примерно сотню детишек) экспериментального Дома ребёнка и сравнить полученную статистику с уже ранее набранной по детям с обычным или семейным воспитанием.

В-третьих - сделать свои объективные, независимые выводы и доложить о них руководству.


В заключение задам главный вопрос:

Если через 5 лет, при тестировании на "полиграфе" первых 100 выпускников Экспериментального Дома ребёнка не выявят НИ ОДНОГО с садистскими или гомосексуальными наклонностями, - будет ли для Вас это достаточным доказательством того, что заболевания эти не являются наследственными, то есть не имеют отношения к геному человека? Если нет, тогда попробуйте хотя бы самим себе объяснить почему.

На всякий случай, напомню ещё раз: в Экспериментальный Дом ребёнка своих детишек добровольно передадут именно те матери, что страдают садизмом. Никаких других детей там не будет.


Дополнительную информацию можно найти по адресам:
http://archivarius-dk-rp.blogspot.com/2010/02/blog-post.html
http://archivarius-dk-rp.blogspot.com/2008/12/blog-post.html

Примечание: этот и другие материалы блога [archivarius-dk-rp.blogspot.com] доступны для перепечатки в любой форме и на любых носителях информации.

вторник, 25 мая 2010 г.

Вместо дополнения к реформе образования

Реформа всеобщего среднего образования вошла, кажется, в ту стадию, когда большинству её объектов или реципиентов, или... короче, им всем остаётся лишь "расслабиться и попытаться получить удовольствие". А нам, если постараться, можно увидеть в ней плавный переход или возвращение к системе гимназического образования, а в перспективе, даже представить, как она вберёт в себя неполное высшее, сделав его всеобщим, но всё это, если очень постараться, если, сосредоточившись сперва, потом разбежаться мысленно и, оттолкнувшись изо всех сил, воспарить над унылой и пошлой прозой общественного бытия. А, кстати, раз уж всё, можно сказать, позади, и терять народному образованию больше, кажется, уж просто нечего, почему бы и не попробовать, почему бы и не оторваться. Ведь даже рассуждения жертвы того, нереформированного образования, могут оказаться полезными для грядущих поколений и уж, по крайней мере, указать тот путь, по которому двигаться нельзя ни в коем случае.

Начну с математики. Недавно в учебнике по высшей математике, в предисловии автора вычитал интересную фразу о том, что "Математика - самая могущественная из всех наук, она источник всех наших познаний..." Фраза эта повергла меня в долгие раздумия. Нет, "продажной девкой империализма" математику никто и никогда не называл. Даже граф Толстой не обошёл ее своим вниманием, хотя гуманитарные науки, сколько помнится, несколько сторонились математики.

Далее автор сообщал также, что: “именно математике человечество обязано всеми величайшими открытиями, давшими миру гениев” - вот те раз! А как же Дарвин или Менделеев, или их открытия не относятся к разряду величайших? И вообще, как абстрактная, замкнутая в себе наука может являться "источником всех наших познаний"; разве такой источник не сама Природа?

Эти и похожие на них цитаты приходилось читать не один десяток раз, и это настораживает. Что это - присущая всем математикам нескромность или плод уязвленного самолюбия, скрываемого под маской амбициозности и тщеславия? И где, наконец, эта строгая, формальная логика, как может она допускать такие высказывания? Да, все-таки решение Нобелевского комитета, не присуждать премии в области математики, приходится признать справедливым.

Однако, в чём-то автор прав, и это что-то перевесит любое, часто обиженное, ёрничество в её адрес, потому что это что-то - математическая логика. И рассуждать о том, кому она нужна, а кому не нужна, бессмысленно, поскольку нужна она всем, нужна если не как инструмент, то как язык общения и взаимопонимания. Я хочу сказать люди, два человека, диаметрально противоположных взглядов и мнений, и темпераментов, и всего остального, но имеющие лишь одно общее - знание математики и владеющие логикой, - поймут друг друга, поймут даже оставшись каждый при своём. И уже ради одного этого, стоит её изучать. Но вот стоит ли изучать её именно так, как это делается сейчас, не уверен. И неуверенностью своей хотел бы, откровенно говоря, поделиться. И для начала, процитирую отрывок из книги С.Г. Гиндикина "Рассказы о физиках и математиках".

"В 7 лет Карл Фридрих поступил в Екатерининскую народную школу. Поскольку считать там начинали с третьего класса, первые два года на маленького Гаусса внимания не обращали. В третий класс ученики обычно попадали в 10-летнем возрасте и учились там до конфирмации (15 лет). Учителю Бюттнеру приходилось заниматься одновременно с детьми разного возраста и разной подготовки. Поэтому он давал обычно части учеников длинные задания на вычисление, с тем чтобы иметь возможность беседовать с другими учениками. Однажды группе учеников, среди которых был Гаусс, было предложено просуммировать натуральные числа от 1 до 100. По мере выполнения задания ученики должны были класть на стол учителя свои грифельные доски. Порядок досок учитывался при выставлении оценок. 10-летний Гаусс положил свою доску , едва Бюттнер кончил диктовать задание. К всеобщему удивлению, лишь у него ответ был правилен. Секрет был прост: пока диктовалось задание, Гаусс успел переоткрыть формулу для суммы арифметической прогрессии! Слава о чуде-ребёнке распространилась по маленькому Брауншвейгу."

Вот, процитировал и стало грустно, вспомнил свою школу. Гауссу, наверное, было интересно учиться, а мне нет, - а почему нет? А потому, что учитель математики, Людмила Васильевна, была доброй женщиной, она не мучила нас, а сперва дала формулу суммы n членов арифметической прогрессии, а уже потом попросила подсчитать 100, 1000 и более чисел. И так оно действительно проще, но, поскольку Гаусс из меня точно не получился, я и начинаю теперь задумываться, а не была ли тогда допущена ошибка. А поскольку задумываюсь я над этим не первый год, преподавание математики теперь уже представляется мне телегой, находящейся впереди лошади, а сама лошадь - не то учителя, не то ученики, не то и те, и другие.

Я хочу сказать, что Людмиле Васильевне не стоило торопиться тогда с формулой. Надо было дать, как это сделал Бюттнер, задачу и предоставить возможность ученикам поломать голову, намекнув на то, что складывать все числа вовсе не обязательно, достаточно умножить, - но вот что на что? И здесь допускается подсказка: представьте себе ленту шириной 1см. и очень большой длины. От этой ленты мы отрезали кусочек сначала в 1см., потом в 2см, потом 3, 4 и т.д., всего сто кусочков - требуется найти общую, суммарную длину всех 100 кусочков.

С одной стороны, можно все кусочки сложить в одну линию и измерить её длину. Но поскольку такое решение может не уместиться в классе, и чтобы не вылезать за ответом в коридор, попробуем сделать иначе - сложим кусочки один к одному боком в порядке возрастания и сделаем это на доске. Получится что-то вроде прямоугольного треугольника. Более того, для экономии ленты и времени, попробуем упростить задачу - сложить всего 10 кусочков. Сначала на пальцах, чтобы найти правильный ответ, а потом и на доске, с треугольником, чтобы получить общую формулу. Причём, общую формулу для начала можно найти и методом "научного тыка", т.е. угадать и подогнать её к ответу, полученному на пальцах. Затем можно заняться более строгим научным выводом, вычисляя площадь треугольника.

Согласитесь, что задача удивительно хороша и позволяет уже в 4-5 классе за несколько уроков в процессе её решения подстрелить даже не 2-х, а как минимум 3-х зайцев. Ведь незаметно, исподволь усваиваются такие понятия как математическая индукция, подготавливается почва для интегрирования, да и сама по себе арифметическая прогрессия тоже нужна. Но главное, что в эти несколько дней в классе не будет ни первых, ни отстающих, все будут принимать участие в процессе, и бегом на месте его никак не назовёшь. Ученики, озадаченные в классе, могут искать ответы и решения дома и делать это с интересом, а не по принуждению. Появляется, если хотите, соревновательность, в которой и юные тугодумы, имея тайм-аут, не выпадают из коллектива. Соревновательность, которая со временем, если удастся ощутить успех и радость собственного открытия, может перейти в интерес к самой математике. А это уже благотворно для любого, независимо от способностей, поскольку сами способности начинают развиваться.




Я бы даже сравнил занятия математикой, с тяжёлой атлетикой - штанга является радикальным средством накачки мышц и изменения своего физического статуса. Точно так же математика или физика изменяют интеллектуальный статус человека, всё остальное - бег трусцой. Однако сам процесс должен быть увлекательным, и он будет таковым, если изменить последовательность, то есть когда и телега, и лошадь окажутся каждый на своём месте. Действительно, у нас тут не теорема как первое, не её вывод и доказательство на второе и примеры для закрепления на третье. Тут у нас теорема - как десерт, как награда за первое - попытку решения без теоремы, и второе - вывод теоремы, коль скоро попытка решить задачу старыми средствами оказалась не вполне удачной. И, главное, путь именно в этом направлении - творческий, то есть интересный не только для учеников, но и для учителя.

Кстати, раз уж зашёл разговор о творческом начале, и поскольку нарекания в адрес школы в связи с этим особенно часты, пора, мне кажется, подвести здесь некоторую черту. Ну, например, такая цитата из прессы:

- "Если это человек способный, талантливый, то он может увлечь школьников не только "Войной и Миром", а даже текстом кулинарной книги - а уж Толстым может увлечь в громадной степени..." - Чтобы увлечь текстом кулинарной книги нужно быть Хазановым, чтобы увлечь Толстым лучше им (Хазановым) не быть, нельзя всё в одну кучу. - "...Если же это посредственный учитель (что, к сожалению, часто бывает, особенно сейчас - во время кризиса нашей школы), то он не способен увлечь детей вообще ничем." - Посредственных учителей, как и посредственных людей вообще, большинство. Если посредственный учитель добросовестно исполняет свои обязанности - это хороший учитель. Мир школы и мир увлечений - не одно и то же. Хорошая школа помимо стандартного набора знаний вырабатывает ещё и привычку к умственному труду, умственному напряжению, и если такая привычка приобретена, школа своё дело сделала.

И хватит об этом. А родителям, пишущим в газеты, стоит подумать вот о чём: неуважение к учителю, какой бы он ни был, перейдя к детям, может потом бумерангом вернуться к самому родителю. И тогда проблемы образования покажутся мелочью в сравнении с проблемами воспитания. Словом, начинать нужно если не с повышения заработной платы учителям, то хотя бы с уважительного к ним отношения. И отношение это должно быть для учеников аксиомой, не требующей специальных доказательств.

В разговорах о реформе отдельные граждане склоняются к мысли о том, что основная и чуть ли не единственная её цель, это удар по репетиторству, как посреднику между школой и вузом. Не берусь судить, насколько благотворны будут последствия этого удара. Видите ли, индивидуальное образование, вообще то говоря, есть высшая форма образования вообще, и лет эдак 100-200 назад это хорошо понимали. Один и тот же учитель, занимаясь с учеником в классе и занимаясь с ним же отдельно, достигает разных результатов. С другой стороны, рациональным индивидуальный способ обучения не назовёшь; рациональным не в качественном, а прежде всего в количественном смысле. То есть, нанося удар, неплохо бы подумать о том, что взамен.

И здесь я бы предложил вот что: разделить программу на обязательную и дополнительную. Под обязательной я понимаю сокращённую нынешнюю, то есть ту, которая читается всему классу, допустим в 40 человек. Если речь идёт, например, о химии, то из неё я бы выбросил систематическое изучение свойств отдельных химических элементов. Мне они в жизни не пригодились, и именно на этом основании я теперь утверждаю, что ограничиться можно было таблицей Менделеева в самом общем виде, не вдаваясь в подробности. Подробности должны начинаться тогда, когда класс опустеет, и останутся лишь 4-5 человек, то есть те ученики, которым углублённые знания по химии могут действительно пригодиться. И вот с ними уже нужно будет заниматься основательно и готовить не только к тем или иным олимпиадам, но и непосредственно к поступлению в вуз; и то, и другое основной показатель качества работы учителя. Эффективность же её может оказаться намного больше, чем теперь.

Ещё более очевиден пример с изучением иностранных языков. Убеждён, что немалая часть учеников, а точнее их родителей, предпочтут ограничиться таким объёмом, после которого возможно самостоятельное изучение языка уже после окончания школы. То есть, в случае с английским, речь идёт об умении читать транскрипции тех или иных слов, правильно произносить непривычные звуки. Закрепив это умение сотней-другой слов, можно на этом остановиться. Что же касается грамматических навыков, то они придут сами собой в процессе чтения литературы и самостоятельной работы с текстами. Для кого это неочевидно, вспомните себя такими, какими вы пришли в школу: никто ещё не объяснял вам, что такое подлежащее, а что сказуемое и что куда ставить, но делали вы всё это уже безошибочно, а почему? - а потому, что в голове уже были стереотипы построения предложений, попали они туда самым ненасильственным путём и, я уверен, самым правильным.

Ну а для тех, кому в будущей взрослой жизни иностранный язык совершенно необходим, будут заниматься по специальной программе, оставаясь в школе после 4-го или 5-го урока на дополнительный 5-й или 6-й. Такая программа будет действительно специальной, не имеющей ничего общего с нынешней, которую я бы назвал ни рыбой, ни мясом, а никчемушной для многих потерей времени. Ведь его, время, с такой пользой можно было бы провести, гоняя во дворе мяч, например.

Физике и нынешнему её преподаванию в школе не хватает, в дополнение к учебнику, хорошей "Истории физики". Хорошей, значит обязательно с картинками и написанной настолько увлекательно, чтобы ребёнок, читая её, забывал о том, что это тоже учебник. Чтобы пояснить мысль, воспользуюсь примером из Русской литературы: "Война и мир" и эпилог к "Войне и миру". Эпилог – это, образно выражаясь, лаконичный учебник по физике, "Война и мир" - это её история. Если бы граф Толстой принёс в редакцию только эпилог, а четыре предыдущих тома сжёг в печке, мы бы сейчас про графа, согласитесь, мало чего знали. С другой стороны, в его романе есть всё или почти всё то, что им же подытоживается в эпилоге. Но к его выводам можно придти и самостоятельно, так даже интереснее, особенно когда выводы не вполне совпадают. Другими словами, описать хорошо бы не только законы физики, но и то, как они открывались, при каких обстоятельствах, не упуская самых ничтожных, казалось бы, житейских подробностей. Только в этом случае маленький (да, и большой) человек становится максимально сопричастным тому, о чём читает.

Что же касается самого романа, то идея преподавания "Войны и мира" в средней школе кажется мне "столь же оригинальной, сколь и неразумной". Ведь есть же у Толстого и менее эпические, а значит более подходящие для школьников сочинения, например, трилогия "Детство", "Отрочество", "Юность". Я хочу сказать, сверхзадача, которую поставило перед собой всеобщее среднее образование ещё в незапамятные советские времёна, похожа на ту первую и очень большую лодку, которую Робинзон Крузо пытался дотащить до воды. С Достоевским, кстати, похожая история. Вместо весёлого, жизнерадостного «Села Степанчикова» грузят в школе «Преступлением и наказанием». Кто-то из методического совета скажет, мол, очень актуально сегодня именно «Преступление и наказание». – Да, чертовски актуально.… Но для детей, все-таки, не слишком ли преждевременно? Впрочем, вопрос этот скорее к преподавателям литературы.

Подытоживая всё вышесказанное, а делать это уже пора, ещё раз хочу повторить не совсем свою, и может не совсем правильную мысль: вместе с реформой функции репетиторов переходят отчасти к учителям. Очень хотелось бы, чтобы вместе с функциями, хотя бы отчасти, перешла и та часть денег, которые репетитор, по большому счёту, должен получать. Но самое главное, предоставить учителю ту свободу, которую имеет репетитор. Воспользоваться ею или нет, дело каждого, отдельно взятого преподавателя, но сама возможность, я уверен, должна быть предоставлена.

А что касается денег, - да, положение государства сейчас не розовое, и где их взять сказать трудно. Но, может быть, за неимением натуральных денег, прибегнуть к старому и, в общем, проверенному способу, но вот каким способом: выдавать за каждого поступившего в тот или иной ВУЗ ученика, облигации Долгосрочного Государственного Займа. Сроки выплат по таким облигациям может определить только сама жизнь, то есть они напрямую будут зависеть от общего состояния Госбюджета.

Единственное, что можно и нужно закрепить законом, причём самым беспоправочным, это то, что облигации не могут быть подвержены инфляции, не могут обесцениваться со временем. Если недостаточным окажется только золотого содержания, можно подумать над каким-нибудь совокупным и более точным эквивалентом. То есть привязать номинал облигаций к текущей стоимости зерна на мировом рынке, к стоимости киловатта электроэнергии и ещё к нескольким десяткам подобных позиций. Рыночная стоимость таких бумаг будет поначалу значительно меньше номинальной. Но по мере приближения выплат, всё более и более подтягиваться к тем цифрам, которые на них нарисованы. Если верить в Россию, как в государство, эти облигации будут означать как минимум обеспеченную старость нынешних учителей. А в это хочется верить.


Дмитрий Козловский


Опубликовано:
В 5-м (майском) номере журнала «Семья и школа» в 2001-м году,
а также в Интернет-журнале «Русский переплёт»
http://www.pereplet.ru/pops/pisma/k_ref.html

воскресенье, 14 февраля 2010 г.

Родина-Мать


Детство, если пытаться определить для себя смысл этого слова, можно сравнить с самым интересным фильмом, но таким, который не удалось досмотреть до конца, который оборвался на самом интересном месте и потому остался самым интересным навсегда. Маленький человек ложится в кровать, закрывает глаза и желает только одного: чтобы ночь пролетела как можно скорей, и как можно скорей началось продолжение. Но сейчас я хочу рассказать о другом, о том, что было сразу после этого фильма, который, как тогда казалось уже досмотрен и ожидался другой, не менее интересный.

Был конец октября 1977 года. Погода настолько пасмурная, слякотная и промозгло-сырая, что, несмотря на очевидную сезонность происходящего, казалось, сама Природа грустит в этой части планеты о приближении 60-й годовщины Великого Октября. Думалось, что где-то в Бразилии, в Рио-де-Жанейро, в этот самый момент светит ослепительно яркое солнце, и оттого становилось особенно неуютно здесь. Однако люди, большинство людей, похоже, вовсе не замечали грусти где-то там, над ними, в небесах, уже более месяца закрытых сплошной облачностью. Они, как ни в чём не бывало, готовились к торжествам и продолжали заниматься всеми другими, обычными для них делами.

Группу школьников, учеников 8-9 классов, отпустили в этот день из школы пораньше, чтобы успели пообедать, приодеться. В 15 часов все снова собрались в школе, в актовом зале, на генеральную репетицию. Вечером намечалась поездка в райком и торжественное вступление в ряды членов ВЛКСМ. Поэтому снова и снова повторяли устав этой организации, её славный путь, а также когда и за что были вручены те или иные награды. Репетиция, в общем и целом, закончилась, а вот ожидание затянулось. В райкоме шло заседание по поводу подготовки к встрече годовщины, и поэтому просили: "Не волноваться и не звонить, но быть на месте, и когда закончится, они сами нам позвонят". Позвонили часу в девятом, и группа кандидатов в члены ВЛКСМ в самом приподнятом настроении спустилась в раздевалку, вышла на улицу и, в сопровождении старших товарищей, отправилась по направлению к трамвайной остановке.

Сумерки уже сгустились, было темно и сыро, и я, по привычке, плёлся в конце этой небольшой, оживлённо-говорливой толпы подростков. Мыслей в голове не было никаких, не было даже вопросов, а только то, по-армейски сонливое состояние, когда ждёшь приказов и выполняешь их, не особенно вдумываясь в смысл. Детство уже кончилось, причём настолько незаметно, что я и не мог бы сказать, когда и как это произошло. Просто заботливо-ласковых, радостных взглядов взрослых людей становилось всё меньше и меньше, и, наконец, вовсе их не стало. Взаимоотношения с окружающим миром становились всё более сложными, запутанными, всё чаще приходилось замечать, что ты кому-то мешаешь, чего раньше никогда не было или не замечалось. Начиналась взрослая и в чём-то уже самостоятельная жизнь, но странное дело: энтузиазма, как у большинства сверстников, это не вызывало. Жизнь катилась по обычной колее, я старался как можно меньше высовываться, предпочитал плестись в хвосте и по возможности обходить проблемы, а не решать их. Это вполне естественно для семидесятилетнего человека. Но мне было 14, когда я то ли вступал в члены ВЛКСМ, то ли просто плыл по течению.

Райком, в который мы приехали, оказался совмещённым, в нём находились не только партийные, но и комсомольские организации. Зала, где должен был происходить приём, в архитектурном плане не уступила бы и дворцу бракосочетаний. Однако всё портило достаточно скудное убранство её и, в особенности, стол, покрытый кумачовой материей, и за которым сидели члены приёмной комиссии. Весь этот пролетарский аскетизм являлся скорее данью традиции, нежели требованием времени, и производил несколько деланное впечатление. Впрочем, кумачовых косынок на головах не было, да и разговор за столом мало соответствовал предстоящему. Все ждали главного комсомольского секретаря и не начинали.

Ожидание затянулось, и мой школьный товарищ, Мишка Петров, которого последнее время звали не иначе, как Дон Педро (по причине тоненьких чёрных усиков, проступивших под носом и придававшим особую, специфическую выразительность его тонким, и как теперь казалось, насмешливым губам); так вот, этот непоседливый Педро вызвался разыскать отсутствующего секретаря. Не в одиночку, разумеется, на пару со мной. А я хоть и не испытывал ни малейшего желания шастать по райкому в поисках секретаря, однако из врождённой деликатности, молча, понуро поплёлся за ним.

В райкоме было пусто, все двери закрыты, а уборщицы, мывшие полы не знали, да и не хотели ничего знать. Пройдя два или три этажа, попетляв по коридорам, подёргав ручки дверей, Мишка уже начал успокаиваться на мысли, что мы ничего не найдём, и вот тут...

Тяжёлая, обитая кожей дверь беззвучно отворилась, и я увидел Её. Я не ожидал встречи с ней, даже никогда не думал об этом, но, увидав, сразу понял, что это Она. Внешне, она очень похожа была на обычную женщину, выдавало лишь отсутствие каких-либо недостатков, Она была совершенна. Тяжёлая русая коса, в несколько витков уложенная на голове, прекрасные и спокойные глаза с густыми ресницами, смотревшие на нас не с вопросом, а с ожиданием. Тело её можно было назвать полным, но никак не толстым. Что было на нём я уже не помню, да и не имело это никакого значения, - что бы не надела она, всё было бы прекрасно. Сидела она за большим столом в просторной комнате с ковром на полу и кожаными креслами и диваном у стены, сидела рядом с дверью в какую-то другую комнату. На столе стояла печатная машинка, телефоны, чайник электрический, большой перекидной календарь с письменными принадлежностями, баночка с вареньем. Сбоку находился ещё один небольшой столик с каким-то телефонным пультом, на котором горели разноцветные лампочки, и откуда-то из динамика слышались эфирные шорохи, трески и голоса не то милиции, не то пожарных, не то скорой помощи. В одной своей, удивительно прекрасной руке, она держала стакан с чаем в подстаканнике, а другой - что-то давила ложечкой о стенку стакана и неторопливо помешивала.

Ввалились мы без стука и поэтому извинились прежде чем спросить, не знает ли она, где можно найти комсомольского секретаря. И вот тут она заговорила таким же удивительным и прекрасным, из глубины идущим голосом, которым могут говорить разве что оперные дивы из Большого, когда не поют. Она сказала, что нужно пройти вдоль коридора и на первом же перекрёстке свернуть направо - там, в самом конце, напротив туалетов, будет дверь, обитая дерматином, и что за этой дверью и находится наш комсомольский секретарь. Мы очень вежливо, почти в один голос, поблагодарили и пошли.

На перекрёстке вышла небольшая заминка: направо или налево, но тут потянуло сквозняком с правой стороны, - двери туалетов на ночь уборщицы оставляли открытыми, - и мы, свернув направо, очень быстро нашли секретаря. Он сидел в крохотной комнатке прямо на столе и оживлённо беседовал с двумя своими товарищами на стульях и в галстуках. Разговор, судя по всему, был самый непринуждённый и не имел никакого отношения к галстукам. Увидев нас, он, не спрашивая ни о чём, соскочил со стола и пошёл в приёмную комиссию. Хотя правильнее было бы сказать: побежал, - настолько быстро он перебирал своими худенькими мускулистыми ножками. Нам приходилось изрядно семенить, чтобы не отставать от него.

Начался приём, который проходил по-деловому быстро, оперативно: заходишь, вопрос, ответ, рукопожатие и тот самый заботливо-ласковый взгляд, как щемящее воспоминание из детства ..., затем торжественное вручение и "следующего позови". Короче, за полчаса пропустили человек сорок - нашу школу и ещё две.

Возвращались домой в начале одиннадцатого. Ребята, несмотря на длинный и насыщенный событиями день, всё так же неугомонно и оживлённо болтали о чём-то, уже не связанном с райкомом. А я, стоя на задней площадке трамвая, прилип лбом к стеклу, как зачарованный смотрел на огромный, засыпающий понемногу город и думал о Ней. Действительно, пройдёт ещё час или два, и город совсем уснёт. Все уснут, а Она будет там наверное всю ночь сидеть, как у постели больного, и держать руку на пульсе, и всё будет хорошо. Потому что она и есть самая настоящая Родина-Мать, шестидесятая от рождества Октября Великого.

среда, 3 февраля 2010 г.

Невесёлые размышления по случаю Старого Нового года.

Если кто-нибудь, когда-нибудь, собирая ягоды и грибы, забредал с лукошком в таинственный полумрак старого елового леса, тот наверняка запомнил немного сказочную, немного сюрреалистическую картину одиноко, особняком торчащих тут и там мухоморов & поганок. Сквозь плотный ковёр из еловых иголок могут пробиваться только они. И у них своя особенная, специфическая эстетика, ничего общего не имеющая с цветами - иррациональная, непонятная и на первый взгляд не очень нужная.

Если, кроме того, вам доводилось бывать в Подмосковье, а также прилегающих областях, то наверняка согласитесь, что в радиусе 100-150 км. от Москвы лучше всего растут и развиваются дачные кооперативы. Красные или зелёные крыши особняком стоящих домов своей архитектурной эстетикой чрезвычайно схожи с тем полусказочным, что торчит неподалёку в еловом лесу. Значительно, то есть на порядок хуже обстоят дела с развитием фермерских хозяйств. За 200-300 км. от Москвы по многим направлениям вообще ничего нового не растёт и не развивается.

Не интересовался специально статистикой, но по моим собственным наблюдениям и ощущениям картина складывается такая: из 115 миллионов гектаров пахотной земли, доставшейся россиянам от коммунистов (без малого по гектару на каждого!), реально возделывается сегодня лишь 1/10 часть. При всём при том я не склонен считать своих соотечественников ленивыми, безынициативными, никчемушными людьми. Я просто не понимаю, почему получив долгожданную свободу, они строят сегодня только дачи, только гаражи, только кооперативные квартиры. Почему они так охотно, увлечённо, иногда самозабвенно занимались этим при коммунистах, мне очень даже понятно. Происходящее именно сегодня никак не укладывается в голове.

Впрочем, давайте рассуждать вместе, рассуждать спокойно и логически.
Сегодня существуют десятки кооперативов строящих дома или дачи, что называется, под ключ. Любой из этих кооперативов в состоянии помимо дома построить ещё и овощехранилище в придачу к нему. Овощехранилище, по архитектурной сути своей, это как хорошо утеплённый гараж на 2, 3 или 4 легковых автомобиля, просто со стеллажами внутри. Добавьте к этому трактор со всеми необходимыми причиндалами, соорудите навес на 4 или 6 столбах для трактора и всей дополнительной оснастки к нему - вот вам и готовое фермерское хозяйство по выращиванию картошки и других корнеплодов.

Рассуждая дальше, зададимся вопросом:
Сбербанк (возглавляемый, кстати, бывшим министром экономического развития РФ) может купить это полностью готовое к работе фермерское хозяйство вместе с 10-15 гектарами земли? - вне всякого сомнения, может. Допустим, уже купил за 200 тыс. долларов. А может потом продать какому-нибудь трудоспособному мужику с молодою женой за 300 тыс., но с рассрочкой платежей на 15-20 или 25 лет? - тоже может, даже не сомневайтесь. При ежегодном-то доходе от 20-25 тыс. и до 100 тыс. долларов за такой ипотекой целая очередь из молодых и здоровых мужиков выстроится. Ещё конкурсный отбор производить придётся, почти как в театральное или хореографическое училище.

Небольшое пояснение.
Специфика овощеводства в том, что весной фермер может самостоятельно распахать и засеять в 5-10 раз больше того, что сам же осенью в состоянии собрать. Отсюда 40-50 тонн и соответственно 20-25 тыс. долларов при строго индивидуальной форме трудовой деятельности. И 150-200 тонн или 75-100 тыс. долларов при использовании сезонной рабочей силы, преимущественно в сентябре. Если на законодательном уровне предусмотреть помимо нынешнего, "очередного" возможность дополнительного отпуска за свой счёт в сентябре, то сдаётся мне, что немалому количеству доцентов с кандидатами и просто бывшим студентам захочется тряхнуть стариной. Во всяком случае, 1.5-2 тысячи долларов, неплохой для этого стимул.

И вот он - самый главный, самый неразрешимый вопрос, в который упираются все мои самостоятельные рассуждения: а почему, собственно, ничего такого в России до сих пор не делалось и продолжает не делаться? В чём тут причина? Ведь рентабельность и окупаемость таких, полностью готовых фермерских хозяйств сомнений ни у кого из специалистов не вызывает. Да, зерновые хранилища и зерноуборочные комбайны (в отличие от картофелеуборочных) стоят дороже, но от них и прибыль значительно выше. Более надёжных вкладов населения, чем в развитие своего собственного сельского хозяйства (да, при наших-то территориях!) вообще вряд ли существует.

Наконец, нужен Государству Российскому стабилизационный фонд или не нужен? Ну, а если ещё нужен, тогда чем этот-то плох? - хотелось бы лично у г-на Кудрина спросить. Ведь если государство вложилось в строительство фермерских хозяйств, но не по-маленькому вложилось, не на 200 тыс., а на все свои 200 миллиардов долларов; если оно имеет долговые обязательства сотен и сотен тысяч фермеров в виде ценных бумаг, то, что может помешать ему в случае очередного финансового кризиса продать эти ценные бумаги своему собственному населению или населению других государств? Ведь эти ценные бумаги, эти "долговые расписки", выражаясь по-простому, им верить будут больше, чем деньгам. Поскольку "долговые расписки", не рубли, инфляции не подвержены. Их сколько кому вздумается, не напечатаешь, подсудное дело. На рельсы головой, конечно, не положат, не те времена, но вот варежки или тапочки лет 8 или 10 шить придётся. И, главное: "долговые расписки" по ипотеке приносят ежегодную прибыль, которая полностью защищает счета вкладчиков Сбербанка от инфляции. Труд фермеров и наёмных сезонных работников защищает эти сбережения, если выражаться более корректно.

С другой стороны, стать полноправным собственником своего фермерского хозяйства, то есть получить возможность завещать, продавать, закладывать его и т.д. можно только полностью выплатив ипотеку. Причём, чем раньше, тем с меньшим количеством процентов по кредиту, - тут финансового подвоха или фокуса со списанием долгов не может быть никакого. Если человек по каким-либо причинам передумал, решил бросить сельское хозяйство и вернуться в город (с кем не бывает?), значит, он получит обратно уже выплаченное им в рамках ипотеки, но за вычетом, во-первых, процентов, во-вторых, каких-то штрафных денег, предусмотренных контрактом, плюс выплаты за степень амортизации сельхозтехники. Его место займёт другой, и процесс приватизации собственности начнётся сначала.

Если принять во внимание Госзаказ, который получат в рамках такой ипотеки на ближайшие 15-20 лет российские предприятия, выпускающие трактора, комбайны, оборудование для зернохранилищ и другую строительную и сельскохозяйственную технику, то нетрудно понять, что овчинка выделки стоит. Благодаря рекламе можно в максимально короткие сроки укрепить уверенность всех потенциальных вкладчиков Сбербанка как внутри страны, так и за рубежом, что в течение 15, 20 или 25 лет все долговые обязательства по сельхоз ипотеке будут обязательно выполнены, и Государство Российское, гарантом тому. А значит, общий размер инвестиций в сельское хозяйство страны может в разы превысить государственные 200 млрд. долларов. Всё, в принципе, возможно...

..., просто такого рода интенсивным, форсированным, без традиционного валяния дурака развитием сельского хозяйства России и сейчас никто кроме меня даже теоретически заниматься не хочет. И в обозримом будущем вряд ли возьмутся. Почему так? - вопрос совершенно иного, куда более сложного для меня порядка. И уж точно не в экономической плоскости следует искать ответы на него.